«Я хотела целовать землю, когда приземлилась»: 22-летняя военная летчица из Академического ломает стереотипы о том, что авиация – только для мужчин

Юлия – курсант единственного в России летного училища, где обучают девушек. Своим примером она доказывает, что русским девушкам по плечу освоить любую профессию, несмотря ни на какие трудности.

Юлия Закалюкина в 2017 году успешно окончила МАОУ СОШ №19, сейчас девушка учится на 5 курсе, получает специальность летчика военно-транспортной авиации в Краснодарском высшем военном авиационном училище летчиков. При виде хрупкой улыбчивой кареглазой блондинки ростом 159 сантиметров, никогда не подумаешь, что она управляет огромным многотонным самолетом.

Рассказ Юлии от первого лица о специфики обучения, трудностях и о будущем военной летчицы.

Все были уверены, что Юлия станет военной, это было предначертано еще с детства

Я родилась в семье военных: мама, папа, брат, дедушка, дядя, тетя связали свои жизни со службой. Еще с детства я знала, что тоже пойду по стопам своих родных. Учась в 11 классе, я подала документы в летное училище, но не поехала поступать, после долгих сомнений решила, что военное дело все-таки не для меня. Я поступила в юридический университет, проучилась полгода и поняла, что нахожусь не на своем месте. После первой сессии мы собрали семейный совет и единогласно приняли решение, что надо поступать в военный вуз. Выбор пал на училище летчиков в Краснодаре.

Судьба, от которой не уйти

На протяжении практически 80 лет, обучение в этом вузе было доступно только мужчинам, но в 2017 году все изменилось – объявили первый набор девушек, который был недлительным, в 2021 году его прекратили. За 5 лет поступило всего 75 лиц женского пола, и я попала в это число.

Жесткая конкуренция и вступительные испытания, запомнившиеся на всю жизнь

На мою специальность необходимо было сдать ЕГЭ по русскому языку, профильной математике и физике, но это только полдела, все самое волнительное было впереди. Сначала я проходила полную медкомиссию в Екатеринбурге, затем более тщательную уже в Краснодаре.

После, ждал профотбор – это различные тесты на реакцию, на ориентировку в нестандартных ситуациях. Один из тестов мне хорошо запомнился. Мы сидели в наушниках за компьютерами, нам транслировали радиообмен летчиков, которые потерпели бедствие, они кричали, шумели, что их самолет падает. Радиообмен был очень эмоциональный, жесткий, даже страшный, во время него мы, испытуемые, должны были решать задачи.

Еще один из тестов: мы сидели за специальным оборудованием, за которым проверяли ловкость и молниеносную реакцию. На оборудовании много кнопок, огоньков, лампочек, рычагов, которые в определенное время нужно приводить в действие. Были и беседы с психологами, многие, кстати, именно на этом этапе не прошли отбор. Проверяли также нашу физическую подготовку, силу, выносливость. Вступительные испытания проходили в несколько дней. Варианта пересдать не было, ты либо проходишь дальше, либо уезжаешь домой. На последнем испытании, самом сложном, суммировали баллы и говорил, кто поступил. Интересно, что были девушки, которые уже не первый год пробовали свои силы, они на протяжении нескольких лет ездили по многим военным вузам России и все равно не поступали.

Когда назвали мою фамилию в списке поступивших, я испытывала смешанные эмоции, конечно, я была на седьмом небе от счастья, но это осознание пришло не сразу. Помню, как все девочки плакали, кто-то от горя, что не прошел, кто-то от счастья. С первого раза, включая меня, поступило всего 5 человек, остальные 10 – уже опытные бойцы, так сказать, пробующие свои силы не в первый раз.

Во время обучения каждый раз приходится доказывать, что ты не случайный человек в авиации

Количество мест, на которое осуществляется прием, всегда разное для юношей, все зависит от того, какую заявку отправит Министерство обороны. Программа обучения и у девушек, и юношей общая, но какие-то преподаватели очень жестко принимают экзамен именно у нас. Каждый раз приходится доказывать, что ты не случайный человек в авиации, ты заслужено находишься в вузе. Мы оказались экспериментальным курсом, поэтому полеты у нас начались уже со второго курса, а обычно допускали до них не раньше третьего. С 1 по 3 курс девушки живут в казарме, далее отпускают жить в город, при условии, что с успеваемостью и дисциплиной все в порядке.

Стереотипы, с которыми надо бороться

Люди  разделились на два лагеря, кто-то говорит, что мы, девушки – умницы, первооткрыватели. Некоторые преподаватели нас очень поддерживают, устраивают дополнительные занятие и вообще очень бережно к нам относятся, учтиво и вежливо с нами общаются. А кто-то считает, что нам не место в авиации, но это лишь стереотипы, я не знаю ни одной профессии, где бы девушка что-то не смогла. Мы, русские девушки, можем все.

Момент, когда я окончательно повзрослела, произошел в небе, когда я за штурвалом попала в грозу

У пилотов нет права на ошибку, но пока мы учимся, есть возможность допускать промахи. Во время обучения со мной произошла интересная ситуация, когда у меня пронеслась вся жизнь перед глазами. Во время тренировочного полета, я была не со своим инструктором. Полет был показной, то есть по его итогам выставляли оценку. Мы взлетели, все было хорошо, ничего не предвещало беды. Летели на средней высоте, 2.000 метров примерно, было очень красиво и спокойно. В один момент я вижу, что облака начинают сгущаться и чернеть, и так получилось, что облететь их у меня не было возможности.

Залетев в облака, уже поняла, что они были грозовыми. Самолет начало бросать из стороны в сторону, амплитуда, наверное, 50-80 метров. Панель приборов стала красная, на ней лампочки начали «гореть», в гарнитуре начало все кричать. Начало бросать самолет настолько, что штурвал не поворачивался ни в какую сторону, самолет завис в одном положении. Мне начал помогать мой инструктор, сильный мужчина, у которого тоже не получалось повернуть его. Руководитель полетов с земли начал нам давать команду разворачиваться. Я настолько вцепилась в штурвал, что мои руки вспотели, побагровели, вены вздулись.

Вылетев из одного грозового облака, мы влетели в другое, потом в третье. В небе было все черно-серое, ничего не видно. Когда мы вылетели из облаков, мы поняли, что аэродром очень далеко, нам пришлось сделать рискованную вещь, развернуть самолет на 180 градусов и полететь в обратном направлении, то есть на встречу тем, кто взлетает, хотя так делать категорически нельзя, ведь возможно столкновение.

Когда мы приземлились и вышли из самолета, мои глаза налились кровью, капилляры полопались. Летчик закурил, хоть и не курит. Я готова была упасть и целовать землю, когда полет завершился, честно, во время него я молилась. Находясь в небе, в мыслях пронеслась вся жизнь перед глазами, все родные. Как хорошо, что все закончилось благополучно!

Разница обучения в военном летном вузе и гражданском

После военного училища мы едем служить в полки. Основная наша задача – служить Родине. Нас могут отправить на СВО, гражданских летчиков – нет. Уровень обучения в гражданской авиации ниже. Если военный летчик спустя какое-то время решит уйти в гражданскую авиацию, то его заберут в первую очередь, нежели того, кто получил специальность невоенную. Если время мирное, то все зависит от самолета, на который распределяют.

Среди наших задач: перевозка техники, грузов, больных, раненых, десантирование войск. На самолеты, которые  выполняют боевые действия, после выпуска не направляют, чтобы им управлять, нужно еще «дослужиться», там  только опытные пилоты.

В этом году я заканчиваю вуз и отправлюсь служить. Куда? Еще не знаю, все впереди. Я очень благодарна своим родным, которые проходят этот путь вместе со мной, особенно маме, которая во всем меня поддерживает.

Всем выпускникам, которым только предстоит поступить в вуз, я желаю уверенно идти за своей мечтой, каким бы сложным не был путь, а еще не бояться принимать твердые решения!

Фото: Минобороны РФ и личный архив героини публикации.