Путин (новый опрос)

24 января, когда финансисты и политики разъехались по загородным виллам, раздумывая о планах на выходные, Центробанк Ирана работал не покладая рук, готовя сенсацию не только для зарубежной аудитории, но и для некоторых членов собственного правительства.



Валютный регулятор удивил всех, официально объявив об отказе от использования доллара США в международных расчетах. Заместитель директора ЦБ ИРИ Г. Камьяб выразился конкретно: «Во внешней торговле при заключении контрактов отныне будут использоваться другие валюты, в том числе юань, евро, турецкая лира, российский рубль и южнокорейская вона». Дело здесь уже не в популизме, хотя Тегеран никогда не отказывал себе в удовольствии пожурить Вашингтон за поддержку Тель-Авив и Эр-Рияда. После призывов ливийского лидера М. Каддафи перейти на золотой динар в 2011 г., заявление Центробанка Ирана о прекращении долларовых операций — первая и самая смелая инициатива подобного рода во всем арабо-мусульманском мире.



Несмотря на тот факт, что флаг Америки чаще всего сжигают именно на Ближнем и Среднем Востоке, за последние три года антиамериканская риторика редко переходила от слов к делу. Теперь все изменилось. ИРИ, будучи одним из ключевых игроков на мировом нефтяном рынке и второй после России газовой державой планеты, нанес болезненный удар по нефтедолларовому стандарту.



Когда месяцем ранее Бразилия и Уругвай перешли на взаиморасчеты в национальных валютах, этого никто и не заметил, или попытался сделать вид, что не заметил. Теперь мир охватила паника. Для американского доллара первый тревожный звонок 2015 г. прозвучал уже 19 января. В этот день Хуньчуньский агрокоммерческий банк впервые отправил в приморский банк России два миллиона рублей наличными. Как отмечает агентство «Синьхуа», приморский и хуньчунский банки установили корреспондентские отношения еще в июне 2014 г. Транспортировка наличных предназначается для осуществления расчетных операций, которые теперь будут вестись Россией и Китаем в национальных валютах. Психологический рубеж пройден. Тегеран, вдохновленный решимостью Москвы и Пекина, решил сам поучаствовать в антидолларовом марафоне.



Страсти вокруг доллара подстегивают рост мировых цен на золото: с 14 по 24 января стоимость тройской унции поднимается с $1228,60 до $1294,10. Америка не в восторге от подобной динамики, однако ей сложно что-нибудь противопоставить Лондонской бирже, где в последние месяцы усиливается Китай. Газета China Post деликатно намекает, что «с 12 сентября 1919 г., когда банк NM Rothschild & Sons установил каноны ценообразования (»золотой фиксинг"), практически ничего не изменилось".



Решение Тегерана — результат финансово-экономической политики Москвы и Пекина, которые с весны 2014 г. обговаривают переход на национальные валюты во взаиморасчетах, чему способствует и газовое соглашение между «Газпромом» и CNPC (China National Petroleum Corp). Китай открывает для России свой нефтяной рынок. По итогам 2014 г. Поднебесная сокращает импорт нефти из Саудовской Аравии на 8%, а из Венесуэлы — на 11%. Доля Эр-Рияда на китайском рынке сокращается с 19% в 2013 г. до 16% в 2014 г. Эту разницу забирает себе Москва, позиции которой увеличиваются с 9% рынка до 11%. Только за 2014 г. рост российских поставок составляет 36%, достигнув 30 млн тонн нефти. По оценке эксперта компании Wood Mackenzie С. Гупты, до 2020 г. цифра достигнет 50 млн тонн. 2014 г. был показательным во всех смыслах. По данным Минэнерго США, в прошлом году Китай впервые обошел Америку по импорту нефти. И это не предел.



Wall Street Journal прогнозирует, что в 2015 г. доля импортной нефти в энергопотреблении КНР составит уже 61%. Для сравнения: в 2010 г. эта цифра равнялась 54%. Ирану знакомы эти данные. Очевидно, что в столь стесненных международных условиях, когда переговоры в Женеве по ядерной программе закончились провалом, а Конгресс США в обход президента Б. Обамы делает реверансы в адрес премьер-министра Израиля Б. Нетаньяху, ратуя за введение дополнительных санкций, Тегеран устремляет свои взоры в сторону Китая. Поднебесная перераспределяет свой «нефтяной пирог».



С точки зрения экономики, бегство национальных экономик от доллара обуславливается монетарной политикой Федеральной резервной системы США, взявшей курс на свертывание программы количественного смягчения еще в последнем квартале 2013 г. Результат не заставил себя долго ждать: доллар начал укрепляться, ослабляя национальные валюты. Добыча сланцевой нефти и газа получает значительный стимул: в погоне за наживой инвесторы перекачивают ликвидность с азиатских рынков обратно в Америку. Летом 2014 г. эта тенденция стала настолько явной, что ОПЕК решила ответить увеличением предложения на рынке, уронив нефтяные цены.



В картеле говорили открыто, что не желают субсидировать высокими ценами добычу сланцевой нефти в США и развитие нефтедобычи в российской Арктике. Падение цен ниже $50 за баррель еще сильнее ударило на национальным валютным системам, послужив стимулом для «бегства от доллара». Экономики развивающихся стран испытывают на себе значительную нагрузку при покупке товаров за доллары: возрастает необходимость внешних заимствований и расходная часть бюджета. Куда проще торговать в национальной валюте, эмиссию которой определяет собственный регулятор. Получается замкнутый круг: страны ОПЕК вынуждены больше добывать и продавать — только так можно обеспечить приток твердой валюты.



Если полгода назад словосочетание «мировая война» воспринималась как попытка привлечь читателя ярким заголовком, то теперь этим понятием никого не удивишь. События наталкивают нас на критическое переосмысление происходящего. Однако не нужно впадать в крайности. От американской валюты невозможно отказаться в одночасье. Потребуется более 10 лет, чтобы Москва и Пекин, а вслед за ними и другие столицы, перешли на взаиморасчеты в национальных денежных единицах. Вашингтон пока уверен в своих силах.



Как сообщает Bloomberg, доля Америки в мировом ВВП составляет 22%, а доллар все еще обеспечивает до 81% международных расчетов. Единственное, что может свергнуть США с мирового денежного престола — масштабный финансово-экономический кризис, который ожидается экспертами не раньше, чем к середине 2020-х гг. Первые шаги уже сделаны. Иран уверенно следует по минному полю, где Россия и Китай уже протоптали дорожку.